Читайте на Mountain.RU Дорога в облака С.Краснопевцев Автор: Краснопевцев Спартак, г.Новосибирск   Белая Гора или Двери в небо Рассказ о восхождении на пик В. Белуха

Часть 1. Аккемское озеро Часть 2. Ледопад Часть 3. "Томские стоянки" Часть 4. Снежная страна Часть 5. Штурм Часть 6. Путь назад Часть 7. Домой! Часть 8. Эпилог

"Что же тянет нас в горы? Испытывая тяжелейшие тяготы люди вновь и вновь возвращаются туда. Смысл нашей жизни я вижу в впечатлениях, которые получает человек. Я иду туда, чтобы увидеть мир, природу. И не просто увидеть, а глубоко проникнуться духом природы. Я не ищу риска, я не гонюсь за спортивными регалиями. Просто мне нравятся горы. Я люблю их с детства."

Часть 6. Путь назад

 

25 июля 2000 г.

Рано утром, сквозь дремоту я слышал, как барнаульцы поднялись, собрали лагерь и вышли в путь. Насколько я понял, они направились на Берельский ледник по скалам контрофорса, несколько правее главного обрыва пропасти.

Когда я выбрался из палатки, обстановка меня не порадовала. Вообще-то, где-то в глубине души я таил ещё надежду попытаться второй раз выйти на штурм. Ветер поутих. Но увидев хмурые, тяжёлые облака, рваная нижняя граница которых держалась ниже нас, я потерял последние надежды.

Лагерь барнаульцев был пуст. Мы неторопливо собрались, свернули лагерь и часам к десяти двинулись в путь, вниз, обратно на "Томские стоянки". Наш путь лежал через нижнее плато ледника Мен-Суу, называемое в простонародье "сковородка". Сверху мы увидели на нём несколько палаток и точки людей.

Спуск никаких сложностей не представлял, и вскоре мы приближались к палаточному городку. Всего было около шести палаток и человек тридцать народу. Нас уже заметили и с интересом рассматривали, выходя из палаток. В этот момент откуда-то вдруг послышались глухие раскаты. Я взглянул направо - назад и метрах в трёхстах увидел сход лавины.

Какая-то молния пробежала внутри меня. В мгновение ока я весь напрягся, как перед прыжком. Если бы я был зверем, можно было бы сказать, что у меня шерсть на спине встала дыбом.

Дело в том, что в прошлом году мы чуть не погибли во время схода лавины с Аккемской стены, с Белухи. Тогда мы находились на самом пути лавины, прямо под склоном. Можно сказать, только быстрые ноги и случай спасли нас. С тех пор в памяти у меня запечатлелась картина – страшный грохот неистового стада бизонов за спиной и стремительно растущие клубы зловещей серой массы, затмевающие солнце. Я помню, как пульс ударил в висок и все мышцы разрядились в броске, словно стальные пружины. Дальше был экзамен по бегу на выживание.

Теперь же всё было по-другому. Мы находились на безопасном расстоянии от лавины и могли в деталях разглядеть весь процесс её схода. И тем не менее, мне так и не удалось полностью снять возникшее во мне напряжение. В течение одной секунды я ощутил несколько позывов рвануть с места прочь, и только здравомыслие и рассудок сдерживали этот порыв. Прошлогоднее впечатление сильно отпечаталось в подкорке. Тем не менее, лавина была просто грандиозной. Что-то очень выразительное есть в этом явлении. Молчаливые и неподвижные горы вдруг просыпаются, и раскатистый гул разрывает тишину. В горах, вообще, отвыкаешь от громких звуков. И вот, вместе с этим ты видишь, как само воплощение неподвижности и вечности приходит в движение. Невероятно! Происходит, своего рода, трагедия какой-то сущности в природе. Огромное снежное поле срывается вдруг с места и начинает медленно сползать вниз, разламываясь на фрагменты и покрываясь сетью огромных трещин. С растущей скоростью сотни тонн снега, налетая на скальные выступы, превращаются сначала в снежные реки, а затем в стремительно растущие клубы, которые закрывая небесный свет, становятся наподобие грозовых туч серыми и страшными. Этот обвал увлекает за собой несколько фрагментов соседних снежных склонов, превращая всё в один большой хаос. Дальше внимание привлекает нижний фронт лавины, который вспарывает снежный склон, будто движущийся взрыв, стремительно выбрасывающий белые клубы. Достигнув ледника, огромная, клубящаяся масса вдруг замирает, растущие клубы останавливаются как будто в нерешительности. Потом глаз улавливает, как чётко очерченные клубы начинают медленно смазываться, постепенно превращаясь в рваные, рыхлые клочья. Гулкие раскаты утихают. Ещё некоторое время это облако остаётся без движения и вскоре начинает медленно оседать. Долгое время на месте сошедшей лавины ещё висит что-то наподобие тумана. Опять тишина.

Когда лавина сошла, я, наконец, поприветствовал находящийся в лагере народ. Оказалось это была большая группа из Кемеровской области. Мы уже встречали их, когда поднимались к Аккемскому озеру. Они спросили где мы были. Я рассказал, и спросил какие у них планы. Они собирались пойти на Белуху и спрашивали как лучше всего это сделать. Я вкратце рассказал. Оказалось, что у них даже не было карты. Пришлось мне подарить им свою последнюю копию (я всегда беру с собой несколько запасных карт), оригинал остался у меня.

Я спросил, не встречали ли они двух иностранцев, по пути сюда. Они сказали, что когда они только поднялись на перевал Делоне, снизу к ним по леднику мчались два человека и просили не снимать верёвок, чтобы подняться по ним на перевал и хоть сколько-то спуститься с той стороны. По описанию это были Петер и Матиас. Кому же ещё быть, как не им? В общем они благополучно ушли обратно. Слава Богу, их палатку не побило камнями со склона пика Делоне.

Мы попрощались и двинулись дальше. Нам предстоял подъём на верхнюю часть ледника в сторону перевала Делоне. Пришлось одеть кошки, которые, впрочем, не очень-то и помогали в липком, рыхлом снегу. Затем был нудный, неприятный переход по леднику Мен-Суу до самого перевала. Никакой тропы не было. Весь ледник покрыт толстой шубой свежего снега после вчерашней метели. Приходилось идти прямо по глубокому снегу. Снег налипал на ноги, со временем образуя громадные, тяжёлые снеговики на ботинках. Избавиться от них было очень тяжело, да и бесполезно – через пять шагов они вновь образовывались. Как и вчера я снова сильно подвернул левую ногу.

На перевал поднялись без проблем, даже верёвки не доставали, забрались прямо так, с айсбайлями. Время – половина второго. Передохнули, перекусили, достали снарягу, одели обвязки. Я объяснил парням технику спуска и мы приступили к работе.

Закрутили первую станцию, бросили вниз две связанных верёвки-тридцатки и Женя на "восьмёрке" пошёл вниз. Внизу он завернул новую станцию и пристегнул к ней нижний конец верёвки. Когда снизу донеслось заветное "Верёвка свободна", к ней пристегнулся Серёга и тоже поехал вниз. Когда мужики закрепились внизу, я перестегнул верёвку со станции на свой грудной карабин. Сразу же ощутил вес намокшей верёвки, тянувший вниз. Вывернул станцию, пристегнул освободившееся "железо" на пояс и начал спускаться на двух айсбайлях. Сейчас нельзя допустить ни одной ошибки. Каждое движение должно быть проверенным, каждое действие должно быть надёжным. В случае срыва мне предстояло пролететь до уровня станции, а затем ещё всю длину верёвки – до рывка. В общей сложности это могло составить до 120 метров – убиться хватит.

Я попеременно чеканил склон кошками и айсбайлями. С тех пор, как мы поднимались тут по пути вперёд, характер поверхности склона кардинально изменился. Видимо накануне тут прошёл дождь, а теперь всё это замёрзло. Склон покрылся твёрдой, "стеклянной" коркой. Айсбайли врубались неглубоко. За то, если влупишь его со всего размаху, то выдёргивать потом замаешься.

Пока я спускался, мужики внизу начали замерзать. Да и я вскоре тоже замёрз. Пока спускался, было жарко – даже взмок. Дошёл до станции, пристегнулся, сел отдохнуть, а тут откуда ни возьмись ветерок появился, да не слабый. Я чуть колом не встал. Пришлось аккуратно снять рюкзак, пристегнуть его карабином к своей станции и доставать пуховик. Хоть плечи размял.

Так мы прошли четыре длинных верёвки. Я только и помню: раз-два айсбайлями, три-четыре кошками, опять – раз-два айсбайлями, три-четыре кошками, и так казалось бесконечно. Непрерывно три часа работы на льду, когда под тобой пропасть. Руки одеревенели в мёртвой хватке с айсбайлями, а ноги я уже со вчера не чувствую. Чуть отдышусь и снова за работу. Отдыхать некогда, там внизу на станции мёрзнут на ветру Серёга с Женькой.

По последней верёвке мы пустили вперёд Серёжку, чтобы он уже бежал в лагерь на "Томские стоянки". Он сильно замёрз.

Мы же с Женькой спустились, сняли со стены всё "железо" и смотали верёвки. На это ушло минут тридцать.

Приходим на "Томские", а тут уж Маринка как трясогуска беспокойно вьётся. Бежит к нам на встречу. Как после долгого расставания обнимаемся. Слёзы. Да зачем уж так, всё ведь нормально, все живы. Ладно, всё равно приятно, что нас тут ждут.

Бряцая железом, свисающим с пояса, вваливаюсь в домик. Первым делом скидываю рюкзак. Ну вот этот марафон и закончился. Слава Богу всё нормально. Сейчас четыре часа. Снимаю с себя насквозь мокрую одежду – всё кроме джинсов (из соображений приличия). Заворачиваю их до колен. Босиком выхожу на улицу, достаю из заначки папироску и закуриваю. Приседаю, накинув на плети свитер облокачиваюсь на стенку дома, откидываю голову и закрываю глаза. Делаю полный затяг и улетаю.

Боже мой! Всё! Главная часть экспедиции закончилась. Теперь предстоит просто путь домой. Завтра мы выйдем вниз к озеру. А там и до Тюнгура недолго.

Потом как-то мне Серёга рассказал такую историю. После спуска со склона, идя к домику, он обогнул "Арбуз" и остановился возле камней, перед ручьём, чтобы снять кошки. Сел на большой камень и начал развязывать замёрзшие узлы. Тут его, видимо, из окна увидели девчонки. Они почему-то подумали, что все мы погибли, и только Серёжка вернулся, сел на камень и не знает теперь как им об этом сказать. Тут Маринка выскочила, побежала, заливаясь слезами и крича – "Серёга, только не говори, что они все погибли!". Серёжка удивлённо поднял голову и сказал – "Ты чего, Маринка, мужики сейчас придут, я тут кошки развязываю". С ней была почти истерика.

Как мы узнали у наших девчонок, Петер и Матиас были тут вчера и сегодня утром ушли вниз на озеро.

Вечером, часов в семь, снизу подошла группа из 9 человек из Вильнюса. Их руководитель сказал, что они только спустились с перевала Урусвати. Я спросил как они прошли ледопад, на что мне ответили: "А мы его не проходили, ведь мы с перевала Урусвати". До конца дня я так и не смог понять, как же можно придти сюда с перевала Урусвати минуя ледопад. Никак. Ладно, они наверное тут не очень ориентируются.

Литовцы собирались на Белуху. Их руководитель– пожилой человек, лет пятидесяти расспрашивал меня о деталях подъёма на перевал Делоне. Он почему-то спрашивал сколько им понадобится карабинов и ледобуров. Потом я понял его беспокойство. Дело в том, что техническое оснащение группы оставляло желать лучшего. Я оценил бы его как крайне скудное для такого похода. У всех участников были только грудные обвязки. Это означает, что провисеть в такой обвязке можно не более двадцати минут, потом дышать уже невозможно, грудная клетка сдавливается. Кроме этого на каждого человека был только один карабин. Вот они и ходили так – с грудной обвязкой под мышками и карабином почти под подбородком. Я попытался было аккуратно пояснить, что для Делоне нужно чуть-чуть побольше снаряжения, чтобы они не недооценили опасность. Но их руководитель оказался человеком старой закалки с явными диктаторскими замашками. Он сказал, что они нормально пройдут и так. В группе царила жесточайшая иерархия. Слово начальника исполнялось беспрекословно. Все суетились безропотно, лишь изредка переговариваясь почти шёпотом. Мне это напомнило тоталитарную модель общества. Ну да ладно. Пусть идут себе куда хотят. Я предупредил их о сложности перевала. Надеюсь они будут благоразумными.

Погода так и не наладилась. Солнце сегодня так и не появлялось. Весь день был пасмурным.

Только вечером я обратил внимание, что ноги мои с самого штурма Белухи, по-прежнему ничего не чувствуют. Пальцы ног оказались отмороженными.

Легли спать снова в тесноте