Автор: Valdek Udris, Tallinn

На сноуборде с пика Ленина
Часть 2

Северная стена. Путь спуска

27 июля. Утро. Валдо встретил его по-спортивному - пробежкой. Мои физические упражнения ограничились выползанием из палатки. Вернулся Валдо, оказывается, он уже познакомился с пастухом, чья юрта стоит неподалеку, за холмом, и договорился о том, что мы сможем готовить на его печке. Этот же пастух возьмется транспортировать на лошадях наше снаряжение выше.

Погода чудесная, солнечно и тихо. Величественная Гора свободна от облаков. Гора, на которую мы стремимся. Вершины не покоряют. Гора просто не чинит тебе препятствий к восхождению, если видит, что ты физически и морально готов стоять на Ее вершине.

Навернув от души каши с джемом, мы отправляемся с легким снаряжением на первое акклиматизационное восхождение - перевал Путешественников (4.125 м). В высотном альпинизме к вершине подходят постепенно, устраивая в пути промежуточные лагеря, и так все выше и выше. Хоть разок спускаются и вниз, в базовый лагерь на отдых. Все это нужно для того, чтобы организм привык к недостатку кислорода. Если не считаться с этой особенностью гор, все может закончиться очень печально. На Ленине принято кроме базового (ВС) устанавливать еще три лагеря: С1 - 4.300 м, С2 - 5.300 м, С3 - 6.100 м. Впоследствии мы установили еще и четвертый лагерь на 6.400 метрах.

Первый день в базовом лагере, как и несколько следующих, мы занимались в основном комплектацией и подбором снаряжения, готовились идти выше. Многие из нашей компании, увы, совершали постоянные пробежки до туалета: естественная реакция организма европейца на перемену среды и новое меню. Хорошо, что мы предусмотрительно закупили в Оше достаточно туалетной бумаги.

29 июля. Пастух, с которым мы уже успели сдружиться, пригнал к нашему лагерю лошадей. Мы навьючили на них заранее приготовленные тюки, по 50 кг на животное, и караван отправился наверх. Следом двинулись сами с 10-15-ти килограммовыми рюкзаками. Транспортировка груза не ограничилась одним рейсом, в последующие дни мы отправили еще два таких каравана.

Спустившись с перевала Путешественников на ледник Ленина, наша команда рассеялась - каждый двигался в том темпе, на который хватало сил. Ледник довольно пологий, но чертовски длинный. Не все еще привыкли к высоте, поэтому в первый раз некоторые были вынуждены вернуться в базовый лагерь.

Путь подъема

Юрка почувствовал себя неважно, я и Водка-Том разделили между собой его поклажу и продолжили путь. Но Юркины неприятности только начинались: на обратном пути его ботинки буквально развалились, отлетели полподошвы и каблук. Сказать, что он был удручен, значит, ничего не сказать. "Они мне служили восемь лет, - сокрушался Юрка, - и вдруг подвели!" Правда, у него были и запасные ботинки, как, впрочем, и все остальное - в двух экземплярах. Запасливый Юрка всюду таскал на себе два огромных рюкзака. Когда он приволок все свое имущество наверх и забил им палатку, его сосед по палатке, Водка-Том со своим более чем скромного размера рюкзаком еле-еле сумел разместиться рядом. И вот бредет наш Юрка из последних сил и без подошвы в базовый лагерь, его догоняют два гида. Поняв, что парень совсем плох, по прибытии в лагерь, они высылают ему на встречу машину. А потом еще и немец один ботинки подарил, чтобы не расстраивался уж совсем. Потухший Юркин вид производит впечатление и на местного лагерного доктора (наш Борис еще не прибыл), и тот решается на интенсивную терапию - вливает в Юрку порцию спирта, в надежде, что Юрка оживет. Спирт моментально извергнут Юркой обратно. Но доктор не сдается и приказывает пациенту принять еще, уверяя, что вторая порция идёт, за акклиматизацию. Так оно и случилось. Доктор этот, кстати, был уверен, что спирт и водка - лучшее лекарство, всем советовал и сам обильно потреблял в целях профилактики.

На обратном пути с нашего подъема на С1 случилось еще одно небольшое происшествие. Татьяна не заметила тропу, на которую нужно было сворачивать с ледника, чтобы дальше попасть на перевал, и махнула вдоль ледника через глубокий каньон. Я, Валдо и финны, шедшие следом, видим: сидит на камне Анти, муж Татьяны и состояние у него - не позавидуешь - жена пропала. Что делать? Попытались прочесать ближайшие трещины, морены, но безуспешно. Тогда мы отправили финнов вперед, в базовый лагерь за подмогой и вдвоем с Валдо отправились по предполагаемому Татьяниному пути. Порядком полазили: с мореновых гряд время от времени падали камни разной величины. Временами мы находили какие-то следы. Прошли через каньон и поднялись на Луковую поляну, где был расположен "узбекский" лагерь. Ориентир с снизу - одинокий туалет на краю провала. И здесь нас ждала хорошая новость - оказывается, наша Таня благополучно поднялась здесь же, опередив нас на полчаса. Не передать, какое чувство облегчения мы испытали… По такому случаю стоило чего-нибудь выпить. Мы устроились в здешнем баре и когда, хорошо охладившись пятидолларовым пивом, из него вышли, уже стемнело. На полпути к нашему лагерю нас подобрала машина - ребята ехали искать и спасать пропавших… Хорошо то, что хорошо кончается.

31 июля. Вся наша команда отправляется на С1 с тем, чтобы обосноваться там уже на подольше. В базовом лагере осталась только Наташа.

На этот раз путь через перевал Путешественников и дорога по леднику всем дались гораздо легче - организм привыкает к нагрузкам.

Так началась наша жизнь в первом лагере. Вечер. Снег летит хлопьями, завывает ветер. Мы сидим в большой, арендованной нами под кухню и продуктовый склад, палатке, делать нечего, трепемся обо всем сразу…

С1 расположен на центральной морене ледника. Под нами - лед, его прикрывает каменная насыпь слоем до метра и больше. Палаток и народа здесь - множество, люди снуют туда-сюда, по леднику вниз и обратно. С трех сторон лагерь окружают внушительные трещины. Прямо возвышается величественная трехкилометровая северная стена Пика Ленина. Днем мы разглядываем в бинокль окрестности вершины, чтобы найти наиболее безопасный и удобный подход на стену. Так проходит два дня, и на третий мы отправляемся к С2 (5.300 м). Теперь все наши вещи придется нести самим, лошадь дальше не пройдет.

2 августа. Утром стартуем с полным снаряжением на С2. Погода не очень хорошая. Весь вчерашний день мела пурга, ночью была гроза. В лабиринте ледовых трещин ищем безопасный проход, дорожные метки оказались под снегом. К тому же, снег начался снова. Ледник в этом месте имеет замечательный, выразительный рельеф. Бугры, ложбины, потоки с вертикальными берегами незаметно уходят в бездну, превращаются в маленькие озера.

Идем осторожно, друг за другом. У всех тяжелые рюкзаки, а у Кристьяна и у меня к рюкзакам привязаны еще и сноуборды. Начинается гроза. И вдруг случилось то, о чем все только слышали, но никогда не испытывали на себе ...

Я шел впереди, искал дорогу. Вдруг слышу - над ухом пищит комар. На высоте 4.400 м и при минусовой температуре?! Пищит и не улетает! И вдруг я понимаю - воздух наэлектризован. Мы под грозовой тучей! Я поднял палку - "комариный" писк становится слышнее, поднял руку - слышно еще лучше… Пустынный ледник, и мы здесь со своими сноубордами, походными палками и ледорубами - идеальная мишень для молнии! Раздумывать некогда: скорее скинули рюкзаки, отбросили подальше ледорубы и трости и укрылись в ложбине. Стихия разбушевалась, молний не видно, все в тумане, но грохот стоит, как будто рядом мчится поезд. Горы эхом вторят грому. Страха не было, скорее любопытство. Поднимешь руку - пальцы приятно щекочет, интересно… Через некоторое время сидеть надоело, решили вернуться в С1. Собрали вещи, сноуборды шипят, как колбаса на сковородке… Тронулись, и вдруг позади меня раздался крик. Я поворачиваюсь и вижу - Индрек отбросил рюкзак и палку и лежит на земле. Первая мысль была - неужели вдарило? Нет, жив, слава Богу, ничего не обуглилось. Не знаю, почему именно он получил сильный статический удар, как только коснулся тростью земли. Помогли Индреку подняться и теперь уже действительно заспешили, держа металлические предметы как можно ниже, и, по возможности, укрываясь за буграми. Эмоции выплеснули уже в лагере, все болтали со всеми и одновременно.

Та гроза продолжалась весь день и всю ночь. В безопасном месте, в лагере она уже не казалась пугающей, мы только веселились, ощущая на поднятых пальцах руки слабые разряды, а потом в сумерках ловили кончиками пальцев "огни Эльмо". Наши длинноволосые финны демонстрировали экзотические прически: волосы вставали буквально дыбом строго в направлении электрического поля - прямо верх.

3 августа. Непогода закончилась. Первые лучи восходящего солнца окрасили Пик Ленина в оранжевый, а потом в золотистый цвет. Мы решаем предпринять вторую попытку восхождения к С2. Валдо остается в лагере, у него проблемы с желудком. С 15-20-ти килограммовыми рюкзаками остальные преодолевают пологую часть ледника и оказываются перед обледенелым склоном - примерно сорок метров под углом в 50 градусов. Спасибо немцам, которые отправились тем же путем чуть раньше нас - мы поднимались по уже выдолбленным ими ступенькам. Тропа ведет нас по центральной линии ледника, мы петляем через узкие и не очень трещины. Заглянешь в трещину - там десятки метров глубины. А вообще толщина льда может достигать здесь и сотен метров. Человек, упавший в трещину, не разбивается, пролетев это страшное расстояние, он чувствует, как трещина сужается, сдавливая грудную клетку и все тело. Треск собственного черепа и ребер несчастная жертва уже не слышит - сердце остановилось от страха.

Это был опасный участок, поэтому мы шли в связке. С особенной осторожностью пришлось идти после обеда, когда снежные мосты попрятавшие коварные ловушки, подтаяв, размякли. Одна трещина была настолько широкой, что местные гиды установили там лестницу. Адреналина хватило… К тому же, высота давала о себе знать головной болью.

На высоте примерно 5.000 м тропа сворачивает направо, и мы идем по направлению к вершине Раздельной. Еще 200 метров, и уже виден С2. Он расположен на "сковородке" - окружен с трех сторон скалами, покрытыми висячими ледниками. С четвертой стороны - могучий, длинный и широкий ледопад. В глубине этого ледового хаоса, недалеко от С2 покоятся останки десятков альпинистов. 13 июля 1990 года страшная лавина, вызванная землетрясением, смела весь лагерь. После этой трагедии С2 перенесли в более безопасное место - чуть подальше и повыше. Большинство из нас еще не готово к высоте 5.000 м, самочувствие не очень, рюкзаки кажутся слишком тяжелыми. Идем уже восемь часов и впереди еще час пути. Позже, когда акклиматизировались, мы проходили этот же участок за четыре часа. Сейчас мне и Тоомасу пришлось взять у других общественное снаряжение, так и дошли до С2. Установили там палатки, распихали по ним вещи, на скорую руку сделали чай с конфетами и печеньем и отправились обратно. Весь следующий день отдыхали.

5 августа отправились на С2 уже всей группой. Валдо и Тоомас уже были там, они вышли на день раньше и уже успели подняться до 5.900 м.

В первую ночь на С2 голова у меня еще болела. Утро по той же причине не было радостным, но все наши отправлялись на шесть тысяч, я подумал и пошел тоже. Ясно, что мой организм адаптируется медленнее, чем у других. Было тяжко, но все-таки дотащился до гребня (5.700 м), который ведет на вершину Раздельной. Выдохся окончательно уже там. Одел сноуборд и кинулся вниз. А другие дошли, кто как сумел, от 5.800 до 6.000 м. Спустившись в С2, кинули спальники и маты в рюкзаки и отправились в С1. Я и Индрек остались там, а остальные направились отдыхать в базовый лагерь.

8 августа. Вот уже несколько дней отдыхаем в базовом лагере. Наконец-то прибывает наш долгожданный доктор Борис. Он рвется в бой и готов обеспечить нас всеми профилактическими процедурами, уколами и клистирами. Нам удается убедить его в том, что мы здоровы. Борис тяжело вздыхает и ограничивается измерением кровяного давления и индивидуальным опросом каждого - может всё-таки что-то где-то болит - колет.

Наш друг-чабан, увидев нас, спустившихся вниз, тут же организовал нам застолье. Я не сдержался и выпил две больших пиалы кумыса, а потом еще, не взирая на предупреждения хозяина, столько же айрана. Но не зря чабан сказал, что когда кумыс и айран встречаются в твоем желудке, жди, будет война. Так оно и случилось. В течение следующей ночи раз пять я выбегал из палатки, тут тебе и рвота, и расстройство желудка. К утру ваш альпинист имел, мягко скажем, бледный вид. Пришлось лечиться, чтобы как можно быстрее встать на ноги. Лекарства помогли, и по окончании отдыха я все-таки был в состоянии пойти вместе со всеми снова наверх.

В базовом лагере мы вновь занимались подготовкой, но уже к последнему, решающему штурму. Если позволяла погода, отправлялись на дикий пляж, здесь же, за холмом, возле небольшого озера в компании с очень симпатичными поварихами лагеря. Вслед за нами спустились и финны. Они сумели установить С2 на ребре Липкина (5.100 м), забросили часть снаряжения на скалы Липкина на 5.700 м и потом совершили хороший спуск на лыжах и сноуборде.

В один из наших вечеров в базовом лагере вдруг начался снегопад. За какие-то пятнадцать минут все стало белым, а мокрый снег сыпал и сыпал. Я уже спал, когда под тяжестью мокрого и тяжелого снега наша палатка не выдержала, каркас накренился, брезент просел, и вся снежная тяжесть обрушилась прямо на меня - не пошевелиться. На мой зов о помощи пришли, откопали.

Было уже совсем темно, но неожиданный снегопад всех взбодрил. Наши ребята устроили игру в снежки с девчонками-поварихами. Визгу было на весь лагерь. В знак перемирия воздвигли потом "статую Свободы" - снежную бабу, которая поначалу явно относилась к женскому роду, а потом с легкой руки девушек приобрела мужские приметы в виде баклажана и двух помидоров. Снежная баба простояла до полудня следующего дня и только потом начала потихоньку таять, к заходу солнца превратившись в грязноватый комок снега посередине лагеря… Кстати, о нашем лагере. Центральное место в нем занимали кухня (вагончик на колесах) и большая юрта-столовая. Здесь же стояла палатка, где размещалась аппаратура радиосвязи, импровизированный офис лагерного персонала. По кругу на поляне - палатки клиентов, маленькие и побольше. А на холме за юртой - походная баня: парилка сложена из листового железа, тепло сохраняет толстый войлок, раздевалка - под натянутым брезентом. Нагревали это сооружение дизельным топливом (дрова-то брать неоткуда). И, когда жар особенно хорош, можно было прыгать в ледяное озеро - оно рядом, три земляных ступеньки и - ух, вот тебе и закаливающие процедуры.

11 августа. Рано утром отправили наверх с проводником пять лошадей, нагруженных продовольствием и снаряжением. Чуть позже двинулись в путь сами. На этот раз до С1 добрались кто как за три-пять часов, против пяти-семи часов в первый раз. Встречал нас там наш доктор Борис, который ушел на пару дней раньше и уже успел сбегать на С2.

12 августа. Солнце еще не взошло, а мы уже снова собираемся в путь, отправляемся на С2. Рюкзаки снова тяжелые, килограммов по 20. На этот раз компания уже не чисто мужская - с нами решает подняться и Таня. Ясная, хорошая погода, солнце застает нас на высоте 4.500, оно выглядывает из-за горы и освещает золотистым светом весь северный склон. Полное безветрие, и сразу становится жарко. Пот стекает не только по спине, но даже по ногам, а раздеться невозможно, иначе сразу заработаешь ожег. Все видели, как это было несколько дней назад с Водка-Томом, только один раз он не смазал лицо защитным кремом и почти моментально заработал ожег с волдырями. Таня говорит, что чувствует себя неважно и решает вернуться, а мы идем дальше. На этот раз дорога дается все же легче, первые из нас добрались за четыре часа. Наш Борис уже дошел до 6.100, акклиматизация у него проходит на удивление скоро, вероятно, помогает ему и то, что он побывал в 1998 году на Эвересте.

13 августа. Бездельничаем в С2, копим силы. Но кто-то сумел все-таки сходить на гребень (5.700 м).

14 августа. Вся наша компания с полным грузом поднимается на С3. Ребята остаются там ночевать с тем, чтобы завтра, если погода будет хорошая, отправляться на штурм вершины. Я заночевать не рискнул, это мой первый подъем на 6.100 и если акклиматизация пойдет плохо, я потеряю силы и до вершины дойти уже не смогу. Поэтому мы с Индреком спускаемся в С2.

15 августа. Первый день штурма вершины. Борис, Водка-Том и Юрка, которые тоже ночевали на С3, вышли примерно в полседьмого утра первыми. Разница высот от С3 до вершины - около 1 км, длина пути - примерно 6 км. Где-то на 6.500 Юрка разворачивается назад, почувствовав, что не тянет. В высотном альпинизме необходимо некое шестое чувство, умение уловить тот предел, который тебе по силам, который ты сможешь взять, не рискуя тем, что силы вдруг закончатся, а вместе с ними и возможность вернуться живым. Предел, планка индивидуальны, плюс к этому многое зависит от внешних факторов - от погоды, степени акклиматизации, сложности маршрута и Бог еще знает, от чего. И уж, конечно, ни одна гора в мире не стоит того, чтобы из-за нее лишаться жизни…

Водка-Том достиг вершины после часа дня и тремя часами позже был уже в С3, принимал поздравления и отвечал на наши многочисленные вопросы, что и как. Спрашиваем про Бориса, но Тоомас знает, только то, что Борис шел наверх, когда Том прошел уже половину спуска. Мы озабочены - слишком медленный темп, чтобы успеть вернуться засветло. Надеемся только на то, что Борис опытнее всех нас. Надвигается вечер, но его все нет. Мы изучаем в бинокль видимую часть вершинного гребня - никого. Начинаем беспокоиться всерьез. Солнце уже скрылось за горой, в лагере сумерки, но гребень еще горит в лучах заката. Я медленно скольжу по нему взглядом через бинокль и - ура! - замечаю Бориса на 6600 м, он движется, хотя и медленно.

Борис возвращается в лагерь затемно, он смертельно устал, но счастлив. На восхождение он потратил 11 часов, на спуск - 6. Теперь до звания "Снежный Барс" ему не хватает только одной вершины. Корженевская (7.105 м) и Измаил Самани (бывший Пик Коммунизма, 7.495 м) покорены, а теперь и Ленин с третьей попытки. Эту вершину он сделал в фантастически короткие сроки - на восьмой день после приезда в базовый лагерь.

В тот вечер мы засыпаем под тяжкий Борин кашель и храп.

16 августа. Второй день штурма вершины. Холмс, Анти и Юрка покидают лагерь на заре. Погода неплохая, но ветрено. Юрка молодец, нашел-таки в себе силы на вторую попытку. Я знаю Юрку уже давно, с начала восьмидесятых. Он сильный и увлеченный альпинист, прекрасный скалолаз. Сейчас в свои 50 лет он в прекрасной форме, может, лучшей, чем у многих, кто помоложе. Тогда, в 91-м Ленина мы пытались взять вместе. Я добрался до 6.100, а Юрке не хватило какой-то сотни метров до вершины. Это не давало ему покоя, и он вернулся с твердым желанием на этот раз победить.

Анти разворачивается обратно 6.800 м (при своих 59 лет!)- пальцы на руках и ногах замерзли, он никак не может их отогреть. Мы смотрим на руки и ноги несчастного - отмороженные места уже посинели. Чтобы их не лишиться, Анти спускается в С2, под опеку Бориса.

Холмс и Юрка достигают вершины примерно около часа дня.

Я, Валдо, Индрек и Кристьян вышли из лагеря позже всех. Мы планируем добраться только до 6.400 и разбить там С4. Индрек идет без сноуборда - решил, что северная стена не для него, опыта мало. Подъем дается трудно, и меня не покидает чувство тревоги. Я волнуюсь о том, что акклиматизация пройдена недостаточно. Тем более, что кошки я оставил в С2, понадеялся, что обойдусь без них. Но тропа сияет льдом, идти приходится аккуратно, то длинный шаг, то короткий по камушкам, это отнимает чертовски много времени и силы. К тому же уже после нашего выхода из С2 ветер принимает характер штормового, и есть серьезная опасность быть снесенным вниз по склону. Максимально затянул капюшон, но поворачиваешься против ветра, и такое чувство, что легкие вот-вот лопнут… А еще проклятая доска, к рюкзаку привязанная! Кажется, Индреку тоже нелегко, добравшись до плато 6.400, он буквально волочит ноги, отдыхает каждые десять шагов. Валдо выглядит более бодрым.

Ледник

Мы ищем место для палатки, сделать это сложно, плато голое. Наконец, решаем разместиться за большим камнем, но чтобы четверым там улечься, приходится колоть и сгребать смерзшийся снег. Наконец, пытаемся ставить палатку, ветер рвет ее из рук, мы вконец обессилены. С вершины спустились Юрка и Холмс. По ним видно, что и они уже на пределе. Поздравляем их с вершиной. Юрка произносит сквозь зубы заплетающимся языком: "Мазохизм…" Поели, попили, собираемся спать. Но сделать это не так-то просто. Во-первых, площадку для палатки не удалось сделать по полной, она получилась меньше, чем дно палатки. Во-вторых, раздеться и забраться в спальник - в подобных условиях целое испытание. В-третьих, палатку безжалостно треплет ветер, и она постоянно хлещет тебя по лицу.

Ночью меня предательски будит "гидро-будильник". Я вспоминаю, что забыл взять пластиковую бутылку, вещь здесь просто необходимую. Приходится вылезать прямо в бурю. Ветер дует со всех сторон сразу, поэтому, чтобы остаться сухим, приходится присесть…

17 августа. К утру пурга нисколько не утихла, наоборот, усилилась. С юга и запада угрожающе надвигаются черные тучи. О подъеме и речи быть не может. Вариант один - спускаться в С2 и ждать погоду там. Здесь сидеть бессмысленно, к тому же еды у нас явно недостаточно. Оставляем с Кристьяном наши сноуборды возле камня, и - в дорогу по глубокому снегу, преодолевая сильный ветер.

Теперь вся компания опять в сборе. Разошлись во мнениях - остаться ли на 5.300 или до прояснения погоды спуститься в С1. Все же остались в С2. Вечером отметили наши достижения и день рождение Водка Том'a тем, что отыскалось в аптеке. Количество спирта после этого заметно уменьшилось.

Борис рассказал удивительную историю - вспомнил, как в 1979 году здесь же, под Ленином, на сборах вместе с эстонскими альпинистами, они в условиях плохой видимости не достигнув вершины, спускались в связке и заблудились (на гребне есть очень широкие места). Чтобы отыскать дорогу, пришлось развязаться, а в те времена это считалось грубейшим нарушением правил безопасности. В наказание начальник экспедиции назначил им повторение учебного этапа. В этот раз Борис штурмовал вершину, разумеется, без веревки, а ирония судьбы в том, что его партнером по восхождению оказался Тоомас Сумери (Водка-Том), сын Яака Сумери, начальника той самой экспедиции в конце семидесятых. Несколько лет позже Яак завершил свой земной путь здесь же, на Пике Ленина...

18 августа. Покорившие вершину спускаются в С1. Мы отправляем с ними все лишнее. Индрек принимает трудное решение отказаться от штурма и тоже отправляется вниз. Видно мужик устал психически. Ребята взваливают на себя огромные рюкзаки, к которым еще и привязано всякой всячины, мы прощаемся и они ковыляют по "сковородке" к С1. Почему то вспоминаю о том, что там, в кухонной палатке по нам давно "скучают" (а мы скучаем по ним) арбузы и сгущенка. Гоню от себя предательские мысли, но на смену арбузам приходят горячие, всмятку яйца и бутерброды с килькой... Надо как-то все это компенсировать и я "экспроприирую" банку меда, которую Холмсу подарила Алена, дочь хозяина принимавшей нас фирмы, отважная девушка, уже раз покорившая Ленина. Теперь наша очередь. Валдо, Кристьян и я в очередной раз намерены попытаться стать с Горой на "ты". Мы планируем подняться завтра на С3, там переночевать и, если позволит погода, все-таки подняться. Я и Кристьян планируем спускаться по северной стене в С1, Валдо идет по пути подъема, по дороге забирая все имущество, оставшееся в лагерях. В случае непогоды мы готовы переждать ее в С1 пусть даже несколько дней.

Часть 1

Часть 2

Часть 3