Дорога

Если спросить, что самое неприятное в походе по таким диким местам, большинство скажет что обвалы, буреломы, комары, переправы через разлившиеся реки. И будут в чем-то правы. Немногие вспомнят о погоде. И будут еще более правы. И только совсем убеленные сединами монстры додумаются до абсолютно правильного ответа. Конечно, это дорога. Нет не сам маршрут, а путь, который надлежит преодолеть на чем-то ездящем, чтобы, наконец, добраться до места, где можно с "чувством глубокого удовлетворения" надеть на себя рюкзак и окончательно дать пинка всей выкормившей тебя цивилизации и прожить несколько недель без ее участия в твоей судьбе.

Наша дорога началась с поезда "Москва-Абакан". Пользуясь удобным случаем, учитель географии из нашей школы попросил передать посылку какой-то своей родственнице жившей в Абакане. Ну а мы, со своей стороны, тоже воспользовались этим обстоятельством и решили оставить у нее заброску - продукты на обратную дорогу.

Из поездной жизни я мало что помню, кроме того, что буквально в первый же день я сильно распорол ножом большой палец левой руки, открывая банку консервов. В результате, в течение всего похода Галине Борисовне, исполнявшей роль сестры милосердия, пришлось ежедневно перебинтовывать никак не желающую заживать рану.

Плацкарт. Жара. Трое с половиной суток. Какой-то мужик из соседней четвертушки (плацкартное купе), показывал нашим девицам наколки на своем теле, учил играть в какую-то карточную игру и рассказывал о своих десяти годах по ту сторону колючей проволоки. Проводница была недовольная нашей шумной компанией. На каждый звук громче 5-ти децибел она вылета из своего купе, с грохотом распахивая дверь, и орала:

- Петь будете дома, а здесь люди едут!

На что Дрон, не изменив своей позы мыслителя и даже не глянув в ее сторону, копируя эпизод из известного фильма, с болью в голосе произнес:

- Уйди, старушка, я в печали...

" Старушка" не произнесла ни звука, и с тех пор если и чем досаждала нам, то лишь отсутствием кипятка.

Наконец мы вывалились из поезда на Абаканский вокзал. Отдали посылку, оставили продукты на обратную дорогу. Нашли городскую станцию юных туристов, чтобы там выяснить, реально ли добраться до нужного места под названием " Оленья речка" попутными машинами. Именно для этой цели мы приволокли из Москвы две литрушки спирта. Денег у нас было мало, и на рейсовый автобус туда и обратно гарантированно их не хватало. Решили туда добраться как придется и расплачиваться спиртом, так как курс этого предмета первой необходимости здесь гораздо выше чем в Москве.

После мучений в поезде сразу захотелось чего-то " большого и светлого " . Мнения разделились: руководство захотело помыть в бане свои кости, а я, Дрон и Руслан желали сразу же отправится куда-нибудь поглубже в лес, да подальше от шума и пыли. Нас лениво поддерживал Ванька, а остальным либо было все равно, либо они просто не хотели вступать в перепалку. Наш довод, что неплохо бы сначала добраться до начала маршрута, а то грядут выходные (сегодня была пятница) и поймать попутную фуру будет значительно сложнее, успеха не имел. Руководство, воспользовавшись своим правом принимать решения, направило нас в баню. Баня была закрыта, но ейный сторож пустил нас туда за скромную плату. Но как только мы разделись и залезли под душ, он нарисовался вновь и заявил, что конечно за вход мы ему заплатили, но ему бедному на что-то там не хватает еще некоторой суммы, и без этого он, никак не может преступить свои обязанности и дать нам помыться в нерабочий для бани день. Пришлось бежать и дать ему еще. Но буквально через пять минут он вновь предстал пред нашими обнаженными телами с аналогичной просьбой, высказанной крайне смущенным и одновременно непреклонным голосом. Это переполнило чашу терпения. Мы уже неплохо отмылись от поездной грязи, и платить еще было нам совершенно не по карману. К тому же не было гарантий, что сторож не закатит свой спектакль снова. Грозя сторожу призвать на его голову все небесные кары, и напоминая о том, как после этого будут думать в далекой Москве о хваленом сибирском гостеприимстве, мы покинули это помывочное заведение. Пора было подумать и о дальнейших дорожных трудностях.

Наш маршрут начинался неподалеку от турбазы "Оленья речка", лежащей на Усинском тракте Минусинск - Кызыл. Было совсем несложно доехать туда на рейсовом автобусе, который ежедневно курсировал по данному маршруту, преодолевая в пути более 300 км в одну сторону. Но денег было только на одну такую проездку. Благоразумно решив легально поехать в обратную сторону, ведь поезд Абакан - Москва не ждет, решили добираться до "Оленьей речки" на попутках, расплачиваясь своим спиртовым запасом.

Приехав на автобусе в Минусинск, вскоре мы уже стояли на пресловутом тракте, пытаясь завербовать в попутчики какую-нибудь машину, способную вместить 12 человек (на сундук мертвеца) с рюкзаками.

Мы с Дроном, очень недовольные походом в баню, как обстоятельством, задержавшим нас на пути к природе, горели жаждой мести. Орудием мести мы выбрали погоду и попутный транспорт, надеясь, что они окажут нам некоторые услуги. От них требовалось обеспечить такие условия нашего проезда до "Оленьей речки", чтобы все поняли, как глупо было тратить драгоценное время на баню, которую можно сделать и в походе. Наиболее удачным вариантом мести, нам казался следующий: двух-трех часовое бесплодное ожидание попутного транспорта, затем погрузка в открытый грузовик с ужасным железным кузовом, разумеется без лавок, и наконец проливной дождь, как венец возмездия. Разумеется, мы понимали, что нам, ни в чем не повинным, придется терпеть все эти лишения наравне со всеми, но это не могло заставить нас отказаться от своего блестящего плана. Однако жизнь внесла в нашу задумку свои коррективы.

Подходящего по габаритам транспорта было очень мало, поэтому каждое появление оного, сопровождалось радостными возгласами и голосующими руками. Что вскоре сменялось воплями разочарования и характерными жестами в сторону уезжающей машины. Вскоре остановился "Рафик", водитель которого поинтересовался, кто мы такие и чего хотим. После нашего объяснения он задумался и сказал, что сегодня пятница, и в выходные подходящих машин (мы надеялись в основном на фуры, идущие с грузом в Китай) будет мало, и уговорить водителя взять будет нелегко, так как наш спиртовой запас, как выяснилось, был маловат. Кроме того, на дороге стоит несколько милицейских постов, которые проверяют фуры, поэтому их придется обходить пешком, что очень обременительно для водителей.

Развеяв наши иллюзии, он предложил подбросить нас на 12 километров дальше по тракту, до поворота тракта на село Тагарское. Мы, разумеется, были не против, надеясь, по принципу "вода камень точит", такими маленькими перегонами все же доехать до цели.

Выгрузившись из несчастного "Рафика" у поворота, мы спрятали вещи от возможного дождя под крышу автобусной остановки, благо она там оказалась, и продолжили свои попытки поймать что-нибудь, едущее в нужную сторону. Сначала все происходило довольно весело: при появлении попутной машины надлежащих размеров, все выскакивали на дорогу и принимались лихорадочно махать руками, а некоторые делали попытки лечь на дорогу. Позже эта игра стала надоедать. Наконец, стали дежурить на дороге по очереди, тем более, что начался дождик, и народ поспешил укрыться под навесом остановки. Дождь усиливался, к тому же он был косой, и полностью спастись от него имели возможность лишь несколько человек, забившиеся в самую глубь нашего убогого укрытия.

Наступила ночь. Дождь превратился в ливень. Машины ездили редко и не ловились. За несколько часов удалось остановить всего две. И то только потому, что они не видели всю нашу компанию, а надеялись, за соответствующее вознаграждение, подбросить в кабине одного-двух человек. Скоро все вымокли и замерзли. Есть было нечего, так как мы предполагали вечером быть уже в лесу и запланировали обычный походный ужин, а сварить его на автобусной остановке не представлялось возможным. В начале первого смельчаки, кажется, Илья и Саша отправились в село искать ночлега.

Разведчики вернулись насквозь мокрые, но с хорошими новостями. В первом же доме, в который они постучались и объяснили, кто мы такие и что нам надо, хозяева дали добро на ночевку нашей компании. Общее настроение приподнялось с полной безнадеги до всепоглощающего счастья. Прикинув себя в положении хозяев, мы заочно восславили их доброту и отзывчивость. Напялив на себя рюкзаки, утопая в грязи на раскисшей дорогое, под непрекращающимся ливнем, мы бросились за разведчиками, стремящимися к заветному огоньку посреди царства мрака.

Самих хозяев я, к своему стыду, совсем не помню. Помню только, что это была супружеская пара средних лет. Зато, я очень хорошо помню сухую и теплую баньку, в которую нас поселили. Девочек пустили ночевать на веранду. Нам принесли еду: огурцы, помидоры, яйца, хлеб и главное горячего чаю. Отогревшись и просто офигев от свалившегося на нас счастья, все пришли в веселое расположение духа и еще полночи рассказывали анекдоты.

Около девяти нас разбудили девчонки, принесшие завтрак. Хозяева, как деревенские жители, естественно, вставали рано, поэтому женской части группы пришлось проснуться ни свет, ни заря. Завтрак получился отвратным. Кто-то взял вместо манки какую-то кашу в пакетиках для маленьких детей. Эта, с позволения сказать, каша, получилась очень жидкой, с комками, кроме того, ее было мало. Прикинув, что такое придется иногда есть в походе, любящие набить живот члены группы, заметно посмурнели.

Попрощавшись с добрейшими хозяевами, и оставив им, несмотря на протесты, часть наших консервов, мы отправились ловить удачу. Часа два удача не ловилась совсем. Наконец затормозил порядком набитый "Рафик". Мы поведали водителю о наших злоключениях. Он предложил довезти тех, кто сможет влезть в машину до села Ермаковское, в просторечии - Ермаки. Ермаки находились еще очень далеко от нужного нам места, но все же ближе к цели. То, что все влезть в машину не смогут, было слишком очевидно. Решили отправить всех девчонок, Галину Борисовну, заболевшего после вчерашнего дождя Илью и меня в качестве сопровождающего. Мы погрузились, прихватив с собой почти все рюкзаки.

Когда мы уже ехали, я сообразил, что все наши деньги у оставшегося Олеговича, так что заплатить за проезд даже символическую плату вряд ли удастся. Доехали без приключений, выгрузились на Ермаковском автовокзале и стали ждать остальных. Кстати, денег с нас так и не спросили.

Просидели на вокзале до самого вечера. Единственное, что мы могли сделать без второй половины группы и денег, это посмотреть расписание автобусов в нужную нам сторону. Выяснилось, что автобус пойдет завтра днем, но не до Кызыла, что позволило бы нам доехать до цели, а только до Танзыбея. Узнали цены - для нас все еще высоки. Денег почти не было, поэтому поесть пришлось очень скромно, и то, не уходя надолго от автовокзала, в надежде, что оставшимся удастся завербовать транспорт до пункта назначения, и они заедут на нем за нами.

Не влезшую в "Рафик" часть нашей группы, мы, сидя на автовокзале, в шутку прозвали "останками", и в разговорах они фигурировали в основном под этим прозвищем.

Время шло, пора было подумать о ночлеге. А наших все еще не было. Устроиться в местную гостиницу не было денег, а автовокзал на ночь закрывался. Оставалось умолить дежурного закрыть вокзал, оставив нас внутри. Нашей радости не было предела, когда, те, кого мы ждали, сошли с последнего рейсового автобуса.

Собравшись все вместе, мы пошли в местную гостиницу. Она было не совсем в порядке, там делался какой-то вялотекущий ремонт, и мест, в обычном понимании этого слова, не было. Но нам многого не надо, поэтому удалось договориться переночевать в двух пустых комнатах. В гостинице работала столовая для своих, и мы, подкрепившись за весьма сходную цену, расстелили на полу коврики и спальники и, дав песняка, завалились спать.

Обменявшись впечатлениями и информацией с "останками", узнали, что они не видели ни одной вожделенной фуры за все время своего стояния на остановке. Так что шансы доехать до "Оленьей речки" раньше понедельника, когда грузовики, как ожидалось "пойдут косяками", были невелики. Единственной удачей было то, что за полпути к точке начала маршрута, ни они, ни мы не заплатили ни копейки денег и ни грамма спирта. Так, что весь стратегический запас остался в неприкосновенности.

Утром проснулись рано, чтобы было побольше времени на бесплодные ожидания транспорта. Пока все собирались, самый расторопный Саша, пошел на трассу, которая находилась в двух километрах от Ермаков, а остальные позже поплелись на автовокзал ждать энтузиаста с машиной. Надеяться особенно было не на что, но все ждали автобуса до Танзыбея, отправляющегося из Ермаков после обеда, понимая впрочем, что денег на него нет.

Саша вернулся без машины с плохими новостями. Во-первых, что фур практически нет, а во-вторых, что на повороте к Ермакам, стоит пост милиции. Это грозило осмотром машин, не имеющих права возить пассажиров в фургоне. Поэтому реально погрузится в машину можно только после поста, вне его видимости. Надо было или выходить с автовокзала и переться к месту, где теоретически можно сесть, либо верить в доброту (или наоборот жадность до спиртного) водителей, которые будут почти час нас дожидаться. Это представлялось маловозможным, но уходить с теплого вокзала под очень вероятный дождь никто не хотел. Решили остаться на вокзале, вверив себя в руки судьбе.

Мы с Ванькой пошли на тракт, впрочем, без надежды достигнуть каких-либо положительных результатов в ловле машин, а в основном поразмять ноги и погулять по окрестному лесу. Кто-то пошел по поселку, поискать машину у местных.

Как и ожидалось, мы с Ванькой не увидели ни одной машины подходящего размера, зато, гуляя по лесу, нашли немного ягод, чем по возвращению порадовали наших девочек.

Приехал долгожданный автобус. Как я уже говорил, стоимость проезда была для нас неподъемной. Но по счастливому стечению обстоятельств, автобус был полупустой, поэтому удалось договориться с водителем и проехать без билетов примерно за четверть цены.

Дороги не помню совсем, но когда мы вылезли в Танзыбее, было уже около семи вечера. У местных жителей узнали, что между вожделенной турбазой "Оленья речка" и нашим местоположением больше нет населенных пунктов. Таким образом, оставалось проехать (или не проехать) последний пятидесяти километровый перегон.

Надо было где-то ночевать. Решили ночевать в окрестном лесу, благо речка была рядом. Продолжительные поиски подходящего места результата не дали, вокруг были сплошные болота и о том, чтобы там ночевать не могло быть и речи. Пока мы бродили по лесу, местные ребята, очевидно, заметившие нашу необычную группу на остановке, встревоженные внезапным исчезновением ее, носились туда-сюда по тракту на мотоциклах в поисках. Их намеренья не оставляли сомнений и могли существенно ухудшить и без того наше незавидное положение. Поэтому, поняв, что лагерь здесь не разбить, мы еще довольно долго не выходили из леса, надеясь, что аборигенам надоедят бесплодные поиски, и они уберутся восвояси. Но крутые сибирские рокеры отличались завидным терпением, вероятно, мы могли стать их единственным достойным развлечением за долгое время в этом малолюдном краю. Наконец, понемногу стало темнеть, и, решив, что чему быть - того не миновать, мы вышли на тракт, где сразу же были окружены людьми на мотоциклах. Разговор начался вполне мирно. Узнав, куда нам нужно, они, вероятно, считая нас совсем дураками, или надеясь на случайную удачу, предложили довезти нас и барахло на мотоциклах. Это предложение разбило последние сомнения об их намереньях. В дальнейшем разговоре удалось выяснить, что в поселке есть гостиница для водителей. Тогда, не обращая более на мотоциклистов никакого внимания и не отвечая на резкие слова, наша группа, направилась туда. Местная молодежь проводила взглядом, подумав (вполне справедливо), что в случае открытого противостояния у них будет слишком много неприятностей, а сильно осложнять себе жизнь в их планы явно не входило.

Танзыбей представляет из себя поселок, вытянувшийся на несколько километров вдоль Усинского тракта по обе его стороны. Автобусная остановка и дорожно-ремонтное управление, в котором находилась гостиница, находились почти на максимально возможном для этого населенного пункта расстоянии друг от друга. Поэтому, пока мы дошли, стало еще темней и пошел дождь. Ночевать в окрестном болоте под дождем, прямо у поселка, после знакомства с нравами и обычаями местных жителей, мягко говоря, не хотелось. Из этих соображений, гостиница представлялась нам, по меньшей мере, земным раем, но было очень страшно, что туда не пустят. План проникновения на столь желанную территорию прорабатывался долго, до мелочей. В результате, вперед, как самые обходительные и умеющие произвести наиболее жалостное впечатление, были отправлены Аня и Шурик. Им были даны подробнейшие указания, как себя вести и что говорить.

Тактика имела успех! Нас абсолютно бесплатно пустили переночевать и разрешили приготовить на кухне ужин. Более того, как нам рассказали, завтра утром прямо со двора гостиницы в нужном направлении пойдет автобус с рабочими на какой-то рудник, и водителю не составляет никакого труда взять нас за совершенно символическую плату.

Вечер был немного омрачен тем, что судя по всему, в полку больных прибыло - заболела Маша. Но уже ничто не могло нас лишить хорошего настроения. Вытаскивая спальные принадлежности, выяснилось, что у Аньки разлилось масло и растеклось по всему рюкзаку. Родилась шутка дня, развеселившая всех окончательно - Аннушка уже пролила масло. К слову сказать, что рюкзак, с которым она ходила, был взят у меня. Я его сшил сам, но ни разу не использовал по назначению.

Решив, что все хорошо, что хорошо кончается, уверенные в окончании нашей дорожной эпопеи, все в хорошем настроении завалились спать.

Проснулись с расчетом позавтракать до отхода автобуса, но начальник Танзыбейского ДРУ вдруг сказал, что транспорта не будет, дескать, рабочие в отпусках и везти некого. Опять впереди неизвестность! На площадке перед управлением полно машин, но то ли нет водителей, то ли бензина, в общем, ехать нельзя. Начальник обещал в течение дня попробовать что-нибудь придумать. Полдня "сидим на рюкзаках", руководство время от времени ходит узнавать новости, но их пока нет.

Наконец, где-то около четырех часов, когда все уже почти смирились с еще одной ночевкой в этой гостинице, пришла радостная весть - транспорт есть! Осталось договориться с водителем. Пообещав ему за эти последние пятьдесят километров литровую бутылку спирта, начинаем выносить вещи. Остается пока неясным только одно - в чем же мы поедем. Надо сказать, что после недели в дороге, мне было уже все равно, лишь бы ехать. Об автобусе речи, разумеется, не шло, я был согласен на любой, самый плохой и раздолбанный грузовик. Днем, еще томясь в неизвестности, мы видели проехавший в нужном направлении экскаватор. Как ни странно идея поехать у него в ковше не показалась нам такой уж абсурдной. Только благодаря такой психологической подготовке, нас не хватил удар, когда мы увидели средство передвижения, в котором предстояло проехать около пятидесяти километров. А мог бы! Это был раздолбанный песковоз с металлическим треугольным кузовом, имеющим сзади огромную дыру, весь провонявший навозом и мазутом.

Кое-как застелив дно и бока кузова пленкой, сложив сзади рюкзаки так, чтобы никто из людей не мог выпасть в дыру для песка, спешно грузимся. Водитель хотел в виде задатка хлебнуть немного из обещанной бутылки, но ему решительно отказали, так как он, кажется, уже был не совсем в кондиции.

И вот, немыслимый песковоз несется то вверх, то вниз по узкой горной дороге. В кузове из-за встречного ветра очень холодно, но я еду стоя, подставив ему лицо и жадно всматриваюсь в окружающий пейзаж. Ехать довольно страшно, так как водитель не желает хотя бы немного притормаживать на поворотах. Одна сторона дороги часто обрывается пропастью, тогда открывается очень красивый вид вниз, где-то и дело валяются разбитые вдребезги машины, как бы предостерегая водителей от неосторожной езды. Но нашему, наверное, море по колено. Порядком замерзнув на ветру, я опускаюсь в кузов к ребятам, которые сидят-лежат как попало на штырях и крюках торчащих из кузова в самых неожиданных местах. В довершении всего, Руслан опрокинул ведерко с мазутом, что еще существенно снизило комфортность нашей веселой поездки.

Решили не высаживаться у "Оленьей речке", а проехать несколько километров дальше по тракту, немного приблизившись к вожделенным горам. В этом месте тракт пересекал по мосту реку Нижняя Буйба, и по рассказам водителя находилась еще одна турбаза. Мы немного подивились столь плотному расположению турбаз в таком глухом месте, но виду не подали.

Еще несколько минут, и все - доехали. Водитель с недоверием взял нашу бутылку спирта, еще бы, спирт французский и на этикетке нарисован какой-то сложный, видимо, самогонный аппарат, что не вязалось с привычным, до боли знакомым обликом "Рояля". Но, открыв пробку и учуяв родной запах, понял, что мы его не обманываем. Он тут же приложился к бутылке, влетел в кабину, напоследок сообщив, что место называется "Тормозаковский мост", дал по газам и исчез из виду.