Как это случилось

Был июль девяносто второго года. Мы только что окончили школу и поступали или уже поступили в различные институты. Говоря "мы", я подразумеваю себя и нескольких своих одноклассников, предпочитающих тратить свободное время на отмеривание ногами километров с рюкзаком за спиной. У нас за плечами было несколько разной сложности походов и очень хотелось чего-нибудь необычного и интересного, а может даже и авантюрного.

Все близлежащие горы (в пределах полутора суток езды на поезде) отпали по разным причинам: Крым - летом жарко, мало воды, полно народу; Кавказ из-за нестабильной обстановки; в Хибины ходили прошлым летом; на Полярный Урал как-то не хотелось. Оставалась Сибирь - необъятная, малозаселенная, неисхоженная. Что выбрать не знали - никто из нас, включая руководителя, там никогда не был. Не были – значит будем. С деньгами были проблемы - школа много денег не давала, по этому надо искать в Сибири что-нибудь ближе к Уралу, а не Владивостоку. Знакомый нашего руководителя  посоветовал сходить в Ергаки - там, говорит, глухомань, красота, комаров нет, и облик гор меняется как в калейдоскопе. В общем, есть на что посмотреть.

Нас не пришлось долго уламывать - Ергаки, так Ергаки, тем более их так расписывают. В последствие оказалось, что тут была только половина правды, да и то не вся. Но обо всем по порядку.

Ергаки - один из хребтов в Западных Саянах или в Западном Саяне, не знаю как правильно. Если хребет - тогда Западный Саян, а если горы - то Саяны. Для тех, кто не силен в школьном курсе географии или просто забыл, скажу, что Западные Саяны находятся западнее восточных, каковые тоже, как это ни удивительно, имеются. А если серьезно, Саяны начинаются у Байкала и тянутся на запад вдоль монгольской и китайской границ. Помните ссылку Ленина в Шушенское? Так вот, Западные Саяны как раз там. Так что, можно сказать, ходили по ленинским местам. Впрочем, хватит географии.

Маршрут подобрали сами, руководствуясь картами, здравым смыслом и советами человека, там побывавшего. Поход заявили как вторую категорию сложности - меньше не было смысла, а больше группа могла не потянуть. Всего собралось двенадцать человек. Дюжина - хорошее число, если конечно она не чертова.

Руководителем был Сергей Олегович - учитель информатики в нашей школе, под 30 лет, крутой турист. Подпольная кличка "Олегыч". Его зам - Галина Борисовна - средних лет учительница биологии, Руслан - ее взрослый сын, на несколько лет старше всех нас. Мои одноклассники - Андрей ("Дрон"), Ванька , Маша и Шурик. На год младше, но ходивший побольше нашего Леха ("Бэн"), Илья - брат нашего одноклассника Дениса, и Таня. И, наконец, Аня, старше меня на год, к тому времени уже закончившая первый курс института благородных девиц.

В основном были ребята, с которыми мы уже ходили, за исключением Шурика и Ильи, никогда не ходивших в серьезные походы, но заочно отвечающих всем необходимым требованиям. Сборы ничем особо примечательным не запомнились, кроме того, что в последний момент выявилась нехватка нормальных тентов для палаток - что-то делать было уже поздно.

Еще в Москве, когда тайга со всеми ее сюрпризами была далеко, в наших незрелых умах начал витать призрак Медведя. Наверное, потому, что у всех городских жителей тайга, прежде всего, ассоциируется именно с ним. Если вы в какой-то компании невзначай упомянете о том, что были в глухой тайге, то даю голову на отсеченье, кто-нибудь обязательно спросит, встречались ли вы с ее хозяином. Этот вопрос неотвратим как приход зимы, весны, лета и осени. И если, не дай бог, окажется, что вы не усмотрели в зарослях малины кончик его хвоста или он не вышел прямо на тропу, то на вас будут смотреть как на смешного человека, который зря потерял кучу времени и "не приметил слона", который буквально разгуливал у него под боком. Именно поэтому мы выискивали в старых отчетах о походах по тем местам малейшее упоминание о столь притягательном явлении природы, высчитывали количество медведей на квадратный метр тайги и прикидывали шансы встретить его. Встреча с медведем представлялась нам событием, по остроте ощущений сходным разве что с присутствием на собственных похоронах, и позволявшим (в случае удачного исхода) всю жизнь мусолить этот эпизод, небрежным тоном рассказывая его, где придется. Предположительно, что по мере увеличения количества седых волос, это событие будет обрастать все новыми подробностями, свидетельствующими о личном мужестве рассказчика.