Пишите в ФОРУМ на Mountain.RU

Автор: Игорь Лесик, США

Не суровые дядьки
По следам восхождения на Half Dome, Калифорния

Часть 1. Dreams

Эх, начитаешься очерков на mountain.ru про суровых дядек и так завидно становиться. Вот она настоящая жизнь, вот они геройские мужики с сосульками льда в клочковатых бородах, с обветренными губами и сильными руками, заканчивающимися толстыми сосисками пальцев. Эх, был бы я там, на каком-нибудь восьмитысячнике, я бы тоже написал что-нибудь в таком духе.

... вот он последний предвершинный взлет ... вершина так близко и в то же время как-будто бы и нет ... мы так долго к ней готовились, у некоторых даже успели закончить школу дети ... над вершиной снежные флаги, они как-будто приветствуют нас, т.е. отважных восходителей ... ветер ... ветер срывает капельку зеленоватой жидкости из-под носа идущего впереди меня Коли ... но капелька не падает вниз, нет, конечно нет, она тут же превращается в зеленовато-бирюзовый шарик льда, летящий мне прямо в лицо ... я отворачиваюсь и он пролетает мимо ... вот и жизнь наша также пролетает мимо -- думаю я ... за мной идет Аня, на вид хрупкая девушка из нашего альп-клуба, но эта хрупкая фемина гнет стальные швелера голыми (до плеч) руками и открывает зубами жестяные банки тушенки ... Аня тоже уворачивается от изумрудного порождения Колиного носа и только уголки глаз ее весело ухмыляются ... за ней идет Степа, неспешно, но уверенно оставляя следы 48 размера на нежном теле этого снежного нетронутого безмолвия ... разогнанный ветром до скорости свинцовой пули, выпущенной из базуки, шарик искрясь и переливаясь неумолимо приближался к Степану ... усилием могучий воли, сдержав уместный в такой драматической ситуации крик, Степан поднял ледоруб ... не всех отмороженных пальцев хватало на руке ... разглядывая исцарапанное лезвие, Степа вспомнил всю свою жизнь ... и тот компот в альп-лагере ... и тот первый поцелуй ... ледоруб со свистом рубанул редко встречающиеся молекулы разреженного воздуха и превратил шарик в мелкую ледовую пудру ... с такими ребятами мы обязательно дойдем до вершины - подумал я ...

"Ну давай мяса куснем" - обратился я к Жан-Мари. "Так ведь я того, внизу все мясо оставил" - ответил он - "я подумал, что слишком уж оно тяжелое". "Аааа" - протянул я, скользнув взглядом 12 веревок вниз, где в груде камней, нежно розовея в вакуумной упаковке, пряталось от диких зверей наше мясо. Продолжая траекторию, голодные глаза осмотрели долину и остановились на линии горизонта, за которым стыдливо краснея пряталось солнце. А стыдиться было за что, мы только 12 веревок пролезли, а оно уже смотаться решило. Не хорошо это, не по-товарищески. Хотя и мы хороши, оно то нас утром под стеной ждало, а мы беззаботно плющили. С засунытыми в спальник ногами, я проверил дырки и щели в зубах на предмет затерявшихся прилипших сухофруктов. Интересно, был ли при этом у меня вид задумчево-философский или замутненно-тупой? Но я не стал спрашивать у Жан-Мари об этом. Жан-Мари никак не мог пристроиться, ему досталось место хуже моего. Я не вмешивался в возню француза. Признаться, в закоулках моей мрачной души пытливый психоаналитик смог бы найти злорадство. Так наверно со многими бывает. Устанешь, утомишься, и начинает твоя всевселенская любовь к ближним угасать и утончаться. Я ведь у лягушатника жидконогого спрашивал, сколько времени подходы займут. Он говорил, что часа за два вразвалочку дошлепаем. Я потом узнал, люди обычно за 7-8 часов доходят. Мне пришлось по-ночи с фонариком за этим альпийским стрекозлом скакать. Отомстил он мне за переход Суворова через Альпы. Мстить то было легко - я за последнее время выпил пива больше чем вся армия Суворова воды. "Можем завтра до вершины и не добраться" - говорю я. "Нет, нет, мы обязательно должны завтра залезть, я жене пообещал, что вернусь в ночь с воскресенья на понедельник" - с тревогой в глазах выпалил Жан-Мари.
- Жена, конечно, дело святое, но самое трудное лазанье впереди и мы заночевали гораздо ниже, чем планировали.
- Ты что? предлагаешь спускаться?
- Мне то что, я никому не обещал вернуться завтра.
- Мы должны залезть.
- Ну должны - так должны. (А про себя подумал, что запущу его завтра на ИТО пучиться, посмотрим на сколько его амбиций хватит)
- Спим?
- Ага.
Жан-Мари поизвивался в своем спальнике и притих. А я для совершения ночного ритуала сделал самостраховку подлинее и свесился с полки. Орошая Йосимитскую долину, я просил дух ветра проникнуться пониманием и не дать свершиться конфузу, при котором мой быстрый росчерк мог бы затемнеть словом оскорбления на спальнике французкого коллеги.

"Пуум" - сказал стопер и весело вылетел, когда я его нагрузил. "Извини приятель" - сказал я, запихивая его обратно - "но 5.12 (7b) я свободно не лезу, так что посиди здесь покамест, мне так спокойней будет". Жан-Мари приблизился к "игривому" стоперу. "Эй, приятель, осторожно, стопер, тот что прямо над тобой, может вылететь" - предупредил я его. Он ответил что-то бодрое и стал выделывать акробатически-силовые номера из репертуара французкого цирка или кабаре, пес их там разберет. "Пуум" - весело сказал стопер и дал Жан-Мари прямо в лоб. Мне на ум пришло что-то из классики, типа "... забил заряд я в пушку туго...". Я то каску не взял с собой, а Жан-Мари предупредильно нахлобучил ее. "У меня трое детей" - сказал он, засовывая каску в рюкзак, когда мы собирались у него в гараже. Каска спасла французкую популяцию от потери одной вполне дееспособной единицы. Жан-Мари смастерил трех девочек. Среднюю зовут Наташа, не Натали, а именно Наташа. Все потому, что имена выбирались с таким учетом, чтобы японские родственники по материнской линии легко могли выговаривать их.

Чуткими пальцами неудавшегося пианиста Жан-Мари тщательно ощупывал гранит. Стемнело окончательно, а нам осталось пролезть последнюю веревку. То ли стремление увидеть поскорее жену, то ли нежелание провести еще одну ночь в компании надоевшего напарника, но что-то влекло его в правильном направлении наверх. А я стоял и выдавал ему веревку, размышляя о суровых парнях, не ведающих усталости. Какая-то жидкость просачивалась из моих форсунок, скапливаясь там, где настоящие мужчины носят колючие усы. Но я не стал вытирать это предательское проявление моего замерзания тыльной стороной белой от магнезии руки - все равно никто не видит. Ветер сорвал капельку и понес ее туда, где Степа разобъет ее Могучим Ледорубом.

Вместо эпилога
Я потерял работу и у меня появилось немного времени на написание всякой ерунды....